На сцене Московского Нового драматического театра идёт спектакль, поставленный по законам кино. И не потому что в глубине сцены висит экран, транслирующий ремарки и короткие видео. А потому что структура спектакля соткана из монтажа — приёма, пришедшего в театр из кинематографа. Зрители следят за двумя параллельно развивающимися историями, которых объединяет одно — героев крайне волнует проблема жалких людей.
Кто такие жалкие? Возможно, те, кого убили последствия культуры отмены, или евгеники, или национализма, или расизма, или инквизиции. В любое время были, есть и будут люди, не вписывающиеся в общие законы. В недалёком будущем, показанном в спектакле-антиутопии, такие люди называются «жалкими». Все презирают жалких, но при этом боятся, а вдруг они сами жалки?
Весь спектакль зритель пытается понять, а как же действительно распознать жалкого? Даже ловишь себя на мысли, что ты, как и герои, пытаешься выискивать в окружающих тех самых жалких. А главные герои сплошь антагонисты, ни одному из них не сочувствуешь. Чувство сопереживания возникает лишь тогда, когда подозреваешь того или иного персонажа в жалкости.
Подобранное слово «жалкие» в итоге совершенно не отражает суть героев, которые, по спектаклю, соответствуют этому статусу. Жалкими оказываются те, кто живёт, как хочет, живёт по призванию и даже способен летать!
Противопоставляются жалким сортировщики — политическая партия, имеющая право на разделение людей на обычных и жалких, которых надо дистанцировать друг от друга. Вот именно эти сортировщики на самом деле и жалки. Их беспокоит только материальное, мещанское. Они женятся не на любимых девушках, а в первую очередь на машинах или квартирах. А жалких в прямом смысле тошнит от материального.
Среднего героя в спектакле не показывается. Ты либо жалок, либо сортировщик.
Минималистичные декорации и костюмы поддерживают это состояние чёткой определённости, отсутствия сложного выбора, ощущения, что всё в этом мире антиутопии предельно ясно. Либо ты мещанин-сортировщик, либо духовно настроенный жалкий.
Но даже в таком «идеально» выстроенном мире находятся исключения, когда сортировщик и жалкий не могут расстаться и пытаются быть вместе несмотря ни на что. Но подробнее об этом узнаете уже на самом спектакле.
Несмотря на гнетущую тему «чужих и своих» спектакль юмористичен. Благодаря меткому языку драматурга Елены Ерпылёвой здесь соединяются быт и философия, курочка гриль и призвание. Но почему-то не хочется смеяться, наоборот, становится ещё грустнее.
Если не углубляться в размышления о невесёлом, то этот спектакль о том, что бывает хоть раз в жизни каждого человека. Этот спектакль — об экзистенциальном кризисе. Кто-то, пройдя его, уходит из профессии банкира в участковые, как герой спектакля Участковый Коля. Кто-то, получив юридическое и педагогическое образование, становится педикюршей, как героиня Ирка. Ну а есть те, кто женится на Ирке из-за её машины, как персонаж Петя Миронов.
Кто такие жалкие? Возможно, те, кого убили последствия культуры отмены, или евгеники, или национализма, или расизма, или инквизиции. В любое время были, есть и будут люди, не вписывающиеся в общие законы. В недалёком будущем, показанном в спектакле-антиутопии, такие люди называются «жалкими». Все презирают жалких, но при этом боятся, а вдруг они сами жалки?
Весь спектакль зритель пытается понять, а как же действительно распознать жалкого? Даже ловишь себя на мысли, что ты, как и герои, пытаешься выискивать в окружающих тех самых жалких. А главные герои сплошь антагонисты, ни одному из них не сочувствуешь. Чувство сопереживания возникает лишь тогда, когда подозреваешь того или иного персонажа в жалкости.
Подобранное слово «жалкие» в итоге совершенно не отражает суть героев, которые, по спектаклю, соответствуют этому статусу. Жалкими оказываются те, кто живёт, как хочет, живёт по призванию и даже способен летать!
Противопоставляются жалким сортировщики — политическая партия, имеющая право на разделение людей на обычных и жалких, которых надо дистанцировать друг от друга. Вот именно эти сортировщики на самом деле и жалки. Их беспокоит только материальное, мещанское. Они женятся не на любимых девушках, а в первую очередь на машинах или квартирах. А жалких в прямом смысле тошнит от материального.
Среднего героя в спектакле не показывается. Ты либо жалок, либо сортировщик.
Минималистичные декорации и костюмы поддерживают это состояние чёткой определённости, отсутствия сложного выбора, ощущения, что всё в этом мире антиутопии предельно ясно. Либо ты мещанин-сортировщик, либо духовно настроенный жалкий.
Но даже в таком «идеально» выстроенном мире находятся исключения, когда сортировщик и жалкий не могут расстаться и пытаются быть вместе несмотря ни на что. Но подробнее об этом узнаете уже на самом спектакле.
Несмотря на гнетущую тему «чужих и своих» спектакль юмористичен. Благодаря меткому языку драматурга Елены Ерпылёвой здесь соединяются быт и философия, курочка гриль и призвание. Но почему-то не хочется смеяться, наоборот, становится ещё грустнее.
Если не углубляться в размышления о невесёлом, то этот спектакль о том, что бывает хоть раз в жизни каждого человека. Этот спектакль — об экзистенциальном кризисе. Кто-то, пройдя его, уходит из профессии банкира в участковые, как герой спектакля Участковый Коля. Кто-то, получив юридическое и педагогическое образование, становится педикюршей, как героиня Ирка. Ну а есть те, кто женится на Ирке из-за её машины, как персонаж Петя Миронов.
Вера Савина